Революция 2017. Предвидение - Иван Державин

– Меня, сынок, этим не напугаешь, – возразила я, удивляясь своему спокойствию. – Я смотрела смерти в лицо вот так же, как сейчас в твое. И спас меня этот самый мэр, о котором я говорила Президенту, сам находившийся тогда на грани смерти. Вот, с кого ты должен брать пример служения своему народу, а не быть слепым орудием в руках людей, охраняющих интересы олигархов и элиты. У тебя кто родители?

По тому, как он наморщил лоб и отвел в сторону взгляд, я поняла, что его родители либо из бывших колхозников, либо рабочих и сейчас живут на его деньги.

– Явно не олигархи и не элита, – сделала я вывод вслух. – При советской власти, которую мы хотим восстановить, они не сидели бы без работы. И ты бы был человеком, а не холуем.

Он открыл рот, чтобы возразить, но не успел, так как вошел все тот же бугай и, протянув мне сумку, изрек, что удостоверение и диктофон без кассеты мне возвращают, а мобильник и записную книжку я смогу получить лишь дня через три. Он также продиктовал номер телефона, по которому мне скажут, куда я должна буду подъехать, чтобы забрать свои вещи. У меня чуть не вырвалось, что они могут оставить их себе на память, но, вспомнив, что в записной книжке записаны телефоны и адреса всех родных и старых знакомых, которых нигде больше нет, я записала названный бугаем номер. Да и в мобильнике много нужных номеров. Кстати, его мне на сорокапятилетие подарил Костя. При воспоминании о нем у меня поднялось настроение.

Меня довели до проходной и, не простившись, пронаблюдали, как я вышла на улицу. А на стоянке я увидела почти в полном составе журналистскую братию во главе с Леной. Она же отвезла нас всех к себе домой, где я рассказала о Косте, о Лесках и о своей работе в Центрограде. Может, я была в ударе как рассказчица, но журналисты заинтересовались настолько, что попросили меня держать их в курсе событий, которые произойдут там после этой пресс-конференции. А главное, пообещали протолкнуть меня в своих газетах и телепрограммах. Мы договорились, что связь с ними я буду держать через Лену.

Ах, какие наивные все мы были! Забегу немного вперед и скажу, что из-за меня Лену уволили с работы уже на следующий день, а мой диалог с Президентом не был упомянут ни в одной газете и ни в одном телерепортаже. Не смогла сделать это и я, так как уже вечером того дня редакция моей газеты была опечатана по указанию нового губернатора.

Поэтому эта моя заметка так и осталась бы лежать до лучших времен, если бы ее не отважилась напечатать газета «Лесковские вести».

***

Услышав перезвон мобильного телефона, Верхов поднес его к уху.

– Костя, это Нина. Ты про Архипова уже знаешь?

– Нет, а что с ним? – спросил он с тревогой, подумав о самом плохом. Но на здоровье губернатор вроде бы в последнее время не жаловался.

– Только что прошла пресс-конференция Президента, на которую я случайно попала. Он посвятил ее борьбе с антиправительственными выступлениями на примере нашей области, где, якобы, назревает опасная революционная обстановка. Упомянул он и тебя. Сообщил, что утром уже снял Архипова и отправил вместо него своего человека, дав указание навести в области порядок и, в том числе, разобраться с тобой, а ЦИКу приказал снять с предвыборной гонки наиболее активных коммунистов. Я, как смогла, возразила ему насчет ситуации в области и, естественно, вступилась за тебя. За это у меня отобрали мобильник и записную книжку. Ты тоже будь ко всему готов.

– Спасибо, Нина, за информацию. Учту. Ты не заглянешь ко мне по дороге домой?

– Обязательно. Костя, ты только не расстраивайся, мы не такое пережили, и этот удар выдержим. Я выеду часа через два и в девять-десять буду у тебя. До встречи, дорогой.

– Жду тебя.

Нажав на кнопку телефона, мэр Лесков Константин Алексеевич Верхов закурил и задумался. Задумался и я, как мне дальше его называть, как не знал когда-то, как назвать молодого человека, очнувшегося в лесу без памяти. Тогда я придумал для краткости Мч. А сейчас как? Костя? Вроде как несолидно для мэра, хотя всего лишь тридцатишестилетнего. Константин? Очень длинно. А Верхов как-то не очень для человека, которого мы знаем с детского сада. Тогда попробуем так. В кругу близких друзей наш герой останется Костей, а в официальной обстановке и в серьезных ситуациях, которых у него в этой жизни будет предостаточно, мы будем его величать для солидности Верховым. Сейчас наступил как раз такой случай. А дальше, как получится.

Закурив, Верхов подумал, отбивая какой-то марш пальцами по своему рабочему столу: «Началось». Новостью это для него не было при таком главе государства, с которым он расходился абсолютно во всем, что никогда не скрывал, считая его назначение преемником и автоматическое избрание Президентом наихудшим вариантом для России. Просто до сих пор не было веского повода привлечь внимание Президента к Центрограду, неизменно выделявшемуся в последние годы своими достижениями по всем хозяйственным показателям. Таким поводом, стали прогнозируемые результаты новых выборов в депутаты местного законодательства, не устроившие правящую партию, а от нее – и Президента. Вот только интересно, что они смогут сделать против воли народа?

С этими мыслями Верхов, погасив сигарету, набрал номер телефона Архипова. Секретарь Аня, узнав его голос, зашептала в трубку:

– Он дома, Константин Алексеевич. Как всегда приехал в девять, через час ему кто-то позвонил, и он попросил меня принести ему большую коробку. Я принесла, он ее доверху наполнил и велел водителю отнести в машину. А потом оделся, поблагодарил меня за совместную с ним работу и уехал. Попросил, если кто будет ему звонить, говорить, что не знаю, где он. Я тоже собираю понемногу свои вещи.

– Новый приехал?

– Приехал в половине первого. Разозлился, когда узнал, что Олега Трофимовича нет. Повелел мне вызвать к трем председателя избирательной комиссии, начальника УВД, судью и прокурора. И уехал.

– С ним еще кто-нибудь прибыл?

– По-моему, кто-то из Думы и Центризбиркома. Константин Алексеевич, извините, кажется, он идет. Больше не могу говорить.

Верхов был уверен, что вопрос с ним тоже решен. Вот только поступить с ним могут круче.

Только он протянул к телефону руку, чтобы позвонить Архипову домой, как его опередила Катя.

– Костик, ты телевизор смотришь?

– Нет, а что там?

– Только что передали, что снят Архипов в связи с утратой доверия Президента из-за того что в области выступают против правительства. Новый губернатор особое внимание должен обратить на наш район, которым правит бывший киллер. Как я поняла, это о тебе. Он что, совсем с ума сошел? Костик, что все это значит? Я боюсь.

– Ничего ты, глупенькая, не бойся и успокойся. Все будет хорошо. Я сейчас попробую переговорить с Архиповым. А ты через полчаса позвони Эльвире, успокой ее.

– Обязательно позвоню.

К домашнему телефону уже бывшего губернатора подошла Эльвира. Верхов сказал ей:

– Надеюсь, мне не надо говорить, что я с вами. Он как воспринял?

– Не скажу, что спокойно, но без какой-либо паники.

– Трубку возьмет?

– Попробую. Спасибо, что позвонил.

Ждать Верхову не пришлось. Архипов сказал:

– Обо мне не беспокойся. Весь этот сыр-бор из-за тебя. Жди гостей из Генпрокуратуры. На твоем счету денег много?

– Представления не имею. На моей книжке, куда я перевожу зарплату, распоряжается жена. У нее деньги, я думаю, не залеживаются.

После небольшой паузы Архипов проговорил:

– Это все подстроила правящая партия. Никак не хочет никому и нигде уступать. Знает, что у нас махинации не пройдут, вот и вышла на Президента. А тому на то, что у нас народ живет лучше других областей, наплевать, он, конечно, вцепился в то, что народ голосует за коммунистов, его главных врагов.

– Когда – никогда он обязательно обратил бы на нас внимание. Я давно это ожидал. Главное, что народ за нас. Ничего они с нами не сделают. Ну, снимут меня, ну и что? Если уж вы так спокойно восприняли свою отставку, то, что обо мне говорить?

– Ты не прав. Если от моей отставки пострадает лишь моя семья, то твоя отразится на судьбах тысяч людей.

– Основную свою работу с вашей помощью я уже сделал. И буду продолжать, несмотря ни на что. А если потребуется, то и поборемся, мы не пальцем сделаны.

Перед тем, как положить трубку, Архипов заметил с усмешкой в голосе:

– Знал бы Президент, какое недоверие он вызывает у меня.

И тут начались звонки. Все особенно были возмущены тем, что Верхова назвали киллером, и всячески выражали поддержку. И спрашивали, что им делать. Он благодарил за поддержку и призывал к спокойствию. Но они не отставали и стали настаивать, чтобы он их принял и посоветовал, что им делать и что говорить, если к ним кто приедет. Он и сам хотел встречи с народом, так как не мыслил себя без людей, и назначил ее в шесть вечера в конференц-зале мэрии.